Люди, которые были не в ладах властью, и воевали с ней, как могли, во всем мире были всегда. В средневековых Англии и Швейцарии таких величали вольными стрелками, в тюркском мире и, по его примеру, в русских землях – казаками, на Кавказе – гачагами и абреками.

Как правило, все это были люди с почти полностью совпадавшими фактами биографии. Родился в простой семье, начал жизнь в трущобах городских, защитил папу/соседа/первую встречную бабушку от произвола властей. Сел в тюрьму, сбежал в горы, степь или лес, объявил личную войну ноттингемскому шерифу/помещику/баю. Раздавал полученное добро крестьянам, отчего его было невозможно поймать – и, как правило, в конце концов, сложил голову на плахе.

Но Буба Икринский, азербайджанский абрек лезгинского происхождения, хоть и был человеком точно такой же судьбы, несколько выбивается из этого списка. Именно он, наряду с его двумя-тремя коллегами, по праву считается одним из самых известных и успешных абреков на всем Кавказе. По крайней мере, мало о ком люди слагали стихи и песни, а Кири Буба это заслужил.

Наш сегодняшний герой появился на свет в дагестанском селе Икра (Кӏири – на лезгинском) – древнем селении, что славилось своими ювелирами и оружейниками. Насчет времени его рождения точной информации нет, но, скорее всего, это произошло в конце 1870-х годов. Его личное имя было, как в сказке, Али-Баба, но односельчане называли его Буба.

В юности он сватался к одной девушке. Но из-за горячего нрава родственники предпочли ему другого жениха. Буба попросил соперника отказаться от своих намерений. Но когда тот не согласился, дело дошло до кинжалов. В результате его (в первый раз) сослали в Сибирь.

Но молодой человек пришелся по душе одному тюремному начальнику, поскольку, как горец, имел подход к лошадям. Вместо того, чтобы отбывать каторгу, он занимался тем, что ухаживал за ними и объезживал, благодаря чему срок сокращен. Буба вернулся домой с намерением жить честной жизнью. Но опять попал в какую-то историю, после чего ему дали новый срок. С этого момента он становится абреком, и не упускает случая навредить властям.

Революционером, в нашем понимании, он не был. Но объявил царской администрации собственную войну. Даже устраивал покушения на двух высокопоставленных чиновников, которые всеми силами пытались его поймать. Начиная с 1890-х годов и в течение следующих полутора десятилетий, ни один экипаж не мог свободно проехать между Петровском, будущей Махачкалой, и Баку. Буба собирал с проезжающих плату за проезд по своему усмотрению, но пропускал почтовых.

Он наложил дань на всех местных помещиков и предпринимателей, причем, большую часть доходов отдавал бедным. Не один раз он приходил к бакинским рабочим, и раздавал им многие сотни рублей. Кроме того, был известен стремлением к справедливости. Когда один инженер на рыбных промыслах стал обкрадывать простых людей, он захватил в плен его сына и вынудил рассчитаться.

По этой причине к нему охотно присоединялись горцы, вместе с Бубой Икринским в разное время ходили на дело от двадцати до двухсот человек. Местные милиционеры-ополченцы даже не думали ему противодействовать, и при ограблениях символически стреляли в воздух.

По этой причине поймать его было сложно, и, в конце концов, дело дошло до царя. В Петербурге за его голову объявили награду в 10 тысяч рублей – по тем временам, феноменальная сумма. Но в Южном Дагестане и Азербайджане не нашлось такого человека, кто бы его сдал. Один раз Буба представился «ревизором» от тифлисского наместника, и несколько дней жил в доме у чиновника, который надеялся его поймать. За это время он много раз обыграл хозяина в карты, и выведал все его планы.

Но кольцо вокруг абрека постепенно сужалось. В регионы, где он действовал, было направлено усиление из казаков. Где-то между 1907-м и 1913-м годами Буба Икринский сложил голову. Видимо, власти не стремились обнародовать обстоятельства его ухода из жизни, опасаясь, что это вызовет народное недовольство. По этой причине мы до сих пор точно не знаем, был ли он отравлен, пал в бою, или же попал в плен и оказался на плахе.